Содержание → Часть III. КАТОРЖНИКИ ТИДА Глава 9 → Часть 9
Часть 9. Глава 9.
– Там нет троп, Дик, – горный склон обрывается прямо в воду. И на обычных машинах там летать опасно. – Тонкая рука Хаоми протянулась к северу, к маячившим на горизонте зловещим скалам. – Вначале, километров триста, будут ущелья, джунгли, поля с горячими гейзерами и разломы, из которых сочится сернистый газ… Над ними еще можно пролететь – на “пчеле”, на “фламинго”… Но дальше – область кратеров, а там такая жара, что у дайров шкура идет пузырями. Так Жюль говорил, – добавила девушка с грустной улыбкой.
– Ладно, разберемся! – Хлопнув ладонями по голым коленям, Саймон встал. – Пойду погляжу на станцию. Может, www.divrar.ru у зукков и впрямь выросли крылья, а?
Для ночлега он выбрал дерево на самой опушке, и теперь, с двухсотметровой высоты, мог оглядеть простиравшуюся к северу равнину, голубой небосвод в пятнах белесых облаков и вершины далеких гор. Ближе к горам над степью мелькали какие-то крохотные точки, и Саймон, подняв бинокль, увидел стаю птеродактилей – точь-в-точь таких, как на видеозаписи из файла 4412 в “Анналах планетографии”. Походили они на кайманов с Тайяхата, только летающих и с одной-единственной парой лап. Лапы были мощными, когтистыми, страшными.
Подул ветер, и тонкий конец ветви, на которой устроился Саймон, начал раскачиваться. Вверх-вниз, вверх-вниз… Он припомнил, что в этот сезон – как сообщалось в тех же “Анналах” – над заливом дуют сильные устойчивые ветры с севера, чередуясь с бурями – такими сильными, что зазевавшихся левиафанов нередко выбрасывает на берег. Этих мертвых чудищ, собственно, и препарировали биологи в эпоху исследования Тида, так как с живым левиафаном не совладал бы даже боевой “ифрит” с ракетной установкой “Железный Феликс”. Конечно, Хаоми права – никаких шансов пересечь залив, на плоту или на лодке, у изолянтов не было. Равным образом не могли они пробраться по суше, разве что в желудках огненных драконов. Да и у тех, по словам покойного де Брезака, среди вулканов шкура шла пузырями.
Саймон просидел на ветке почти весь день, но выяснил немногое. Утром прожектора потухли и загорелись вновь, едва над степью сгустились сумерки; это доказывало, что станция обитаема. Еще он видел человека, коренастого бритоголового крепыша, который время от времени появлялся на балконе, озирал степь и исчезал, явно предпочитая прохладу станции царившей снаружи жаре. Физиономию его, за дальностью расстояния, разглядеть как следует не удавалось, но Саймон решил, что интеллектом она не блещет. Определенно не блещет – можно поставить свое ожерелье против любого из амулетов Ноабу! По виду, этот парень привык не кнопки жать, а сворачивать шеи… Значит, есть второй, который знает, куда натянуть контактный шлем, как настроить компьютер, как открыть тоннель и как пройти по нему – в место далекое и безопасное. Ничего нового в такой информации не содержалось, и Саймон мог сделать лишь одно-единственное заключение: изолянты хитры и не склонны демонстрировать свои возможности и силы. Вероятно, они догадывались, что за ними наблюдают.
Когда вечер сменился ночью, Саймон начал спускаться с дерева – под угрюмым взглядом Ноабу и тревожно-ласковым – Хаоми. На нем снова был комбинезон с инспекторскими нашивками, у пояса висели нож, фонарь и кобура с “вопилкой”, а пистолет покоился за пазухой. Ранец совсем прочим имуществом он оставил; да
